Мой личный “Оскар”. День 2

Лучший режиссёр.

Не думала, что мне будет так тесно в пяти пунктах. Весь день мучилась, тасовала колоду и так и этак. Однако вечер уже и назвать кого-то надо... В общем, вот они, не все, конечно, но без них моего кино точно нет.

Джеймс Кэмерон. За "Терминатор" и "Терминатор 2: Судный день" (к слову, я и "Титаник" люблю). Но "Терминатор" — это такой киностержень в моей киновселенной, особенно второй фильм, конечно.

Кристофер Нолан. За трилогию о Бэтмене в первую очередь, за "Помни" и "Престиж" не в последнюю.

Стивен Спилберг. За "Список Шиндлера". Хочется добавить "и не только", потому что, естественно, не только, однако, на мой дилетантский взгляд, "Список..." у Спилберга самый мощный всё-таки.

Дэвид Финчер. За "БК" — однозначно. За "Загадочную историю Бенджамина Баттона" и "Социальную сеть" — тоже.

Хочется и дальше продолжать в таком же духе (мне это нравится), но формат требует самого-самого. И пусть им будет

Джордж Лукас. За миллион раз любимые "Звёздные войны". Ну что я без них, правда?

@темы: Мой личный "Оскар"

---

И мне — дайте:)

01.10.2014 в 17:00

Пишет  Anna Kin:

Бенедикт!
Дайте мне уже быстрее этого Ричарда III !!!!!!!!!!!

@темы: то, что вдохновляет, подсмотренное

---

Мой личный “Оскар”. День 1

Лучший фильм, просмотренный за последний год.

Забавно, но фильмов не будет. У меня этот год выдался по большому счёту сериальным, поэтому и номинации буду раздавать им, любимым. Итак, в хронологическом порядке.

"Во все тяжкие" (Breaking Bad). С него, собственно, и начался год, точнее в начале года я его досмотрела. Эпохальная вещь. Глубина — невероятнейшая. До сих пор с дрожью вспоминаю себя — растрёпанную, зарёванную, напуганную, проживающую в Альбукерке свою маленькую жизнь.

"Шерлок". Точнее третий сезон сериала, на данный момент — самый любимый. Восхитительный сезон, Моффат и Гэтисс такие клёвые чудаки, что от их чудачеств дух захватывает. А эта их лёгкая (да, я считаю — лёгкая, не обидная и не злая) насмешка над фандомом! А Мэри — Джон — Шерлок! А свадьба! А эмоции, какие там эмоции! В общем, ухх! Срочно — пересматривать!

"Светлячок" (Firefly). Суперсериал о большой любви в большом космосе. Из тех, что делают тебя лучше. Определённо — антидепрессант. Проверено — работает.

"Жизнь на Марсе" (Life on Mars). Не просто любимый сериал, в моём случае ещё и очень своевременная, знаковая история. И, конечно же, Сэм Тайлер. Не буду рассказывать, какой он прекрасный. Парень моей мечты, одним словом.

Ну и первое место... Можно, наверное, и не называть — без слов понятно, что это Доктор Кто. Кажется, это не фильм года даже, это фильм всей жизни — безусловно и навсегда. Счастье моё, печаль и радость — самая большая кинолюбовь.

@темы: Мой личный "Оскар"

---

30-дневный кинофлешмоб “Мой личный “Оскар”.

Теперь я знаю, чем раскрасить октябрь. В предчувствии открытий и находок, между прочим.

30.09.2014 в 00:55

Пишет  Antresolina:

30-дневный кинофлешмоб “Мой личный “Оскар”
Мы смотрим эту премию каждый год, негодуя, что снова выбрали не тех.
Мы грустим, что великолепный фильм в свое время не получил заслуженную награду.
Мы знаем, что есть фильмы, не причисляемые к “великому кино”, но так много значащие для нас.
Настала пора наконец-то раздать награды тем, кто это давно заслужил в наших сердцах!

Я представляю вашему вниманию 30 номинаций. Каждый день будет проходить процедура награждения в одной из них. Формула такова: 4 номинанта и 1 лауреат (если проще, то 4 самых-самых и 1 - самый-пресамый)

И давайте сразу договоримся: лучший - не значит объективно лучший за всю историю кино. Лучший - значит только для вас, самый любимый и дорогой (или наоборот, самый ужасный, каким бы признанным он ни был).

Сериалы тоже можно!
Можно проводить по нескольку церемоний сразу.
А еще можно заменить при желании любые три номинации на ваши собственные.
Комментарии, размышления и объяснения приветствуются!
Призываю всех желающих присоединяться!

Список номинаций

1. Лучший фильм, просмотренный за последний год
2. Лучший режиссер (укажите, за какой фильм он номинируется)
3. Лучший актер (укажите, за какой фильм он номинируется)
4. Лучшая актриса (укажите, за какой фильм она номинируется)
5. Лучший сериал
6. Лучшая комедия
7. Лучший байопик (или фильм про реальную личность, или основанный на реальной истории)
8. Лучшая драма (внимание! не мелодрама, а психологическая драма)
9. Лучший экшен (боевик, приключения)
10. Лучший ужастик (кто не смотрит ужастики - триллер)
11. Лучший персонаж
12. Экранизация, которой пока не существует, но вы страстно желаете ее увидеть
13. Самый странный фильм
14. Лучший фильм о любви
15. Лучший фильм о войне
16. Лучшая кинодружба
17. Лучшая кинопара (любовная или супружеская)
18. Самый неожиданный твист или конец
19. Лучший фильм о доме и семье
20. Лучший фильм про жизнь как вы ее видите
21. Фильм, над которым вы плакали сильнее (или чаще) всего
22. Самый вдохновляющий фильм
23. Лучшая музыка в фильме (саундтрек или написанная к фильму)
24. Самый незаслуженно обласканный премиями, уважением или любовью зрителей фильм
25. Фильм, оказавший самое сильное воздействие (эмоциональное, умственное, моральное)
26. Фильм, в любви к которому вам стыдно признаться
27. Самый незаслуженно малоизвестный или забытый фильм
28. Лучшая кино-раскопка (фильм, просмотренный вами более чем через 30 лет после его выхода на экраны)
29. Фильм, возвращающий в детство
30. Фильм на все времена (самый любимый, тот что пересматриваете и будете делать это до старости, тот, который вы всегда досмотрите, если наткнетесь на него по телевизору)

@темы: Мой личный "Оскар"

---

Подсмотрела.

Очень крутой фик, всё как я люблю.

Когда Хороший Человек идёт на войну.

@темы: Доктор Кто, на память, то, что вдохновляет, подсмотренное

---

Усадьба Брянчаниновых (культурно-просветительский и духовный центр)

Я давно мечтала побывать в старинной русской усадьбе, чтобы и дом, и сад, и обязательно — осень. Мне хотелось воздуха, которым дышат "Антоновские яблоки" Бунина и проза Тургенева, липовых аллей, что на столетие старше меня, прозрачной вечерней тишины, листвы, хрустящей под ногами, и тоненьких паутинок на щеках. Отголосков иной реальности, едва различимых помех в эфире времени: детского смеха в саду, шороха женского платья на лестнице, топота лошадиных копыт на заднем дворе... Сегодняшний день в усадьбе Брянчаниновых стал для меня чем-то вроде погружения в омут памяти, откровением и открытием одновременно.

Впечатления и не только.

Часть 1. Историческая.

Усадьба Брянчаниновых — «маленький Версаль с замком-домом, царственным садом и изящной церковью» — расположена в селе Покровском Грязовецкого района Вологодской области. Сейчас это одно из самых посещаемых туристических мест края, чья популярность связана в первую очередь с памятью крупнейшего православного теолога, церковного деятеля XIX века святителя Игнатия (Брянчанинова). История рода Брянчаниновых уходит корнями в летописную глубину веков: говорят, что основателем рода был оруженосец Дмитрия Донского боярин Михаил Бренко. Тот самый, что погиб на Куликовом поле, облачившись в одежды великого князя и приняв на себя основной удар вражеской армии.

На вологодскую землю Брянчаниновы пришли в начале XVII века, получив земельные наделы в награду за участие в народном ополчении 1611–1612 годов, так называемое "Смоленское сидение и изгнание ляхов". С этого времени земельные владения передавались по наследству и в 1803 году достались бывшему камер-пажу императора Павла I, корнету Александровского полка Александру Семёновичу Брянчанинову, который, покинув столицу, полностью посвятил себя обустройству усадьбы в Покровском. Помещик из молодого Брянчанинова получился крепкий, имение при нём процветало, на его территории располагались многочисленные хозяйственные мастерские, огромный зверинец, оранжереи, рыбные пруды и даже собственный семейный храм. Здесь проводились богатые приёмы, на которые съезжались самые известные люди губернии. Здесь же в аскетической строгости воспитывались дети Александра Семёновича, среди которых был и старший сын Митя, "вымоленный ребёнок", надежда семьи и — будущий архимандрит, епископ Кавказский и Черноморский, причисленный к лику святых отец Игнатий. "Розовой мечтой" называл он родную усадьбу, розовой мечтой она и была. И не только для отца Игнатия.

Последние хозяева поместья Владимир и Софья Брянчаниновы бежали из России в страшном 1918 году. Предупреждённые местными крестьянами о возможном аресте, они в спешке покинули Покровское, прихватив с собой только самое необходимое, среди которого, между прочим, оказалась и книга "Вологда в её старине" 1914 года издания. Благодаря ей потомки древнего русского рода, заброшенные волей судьбы на самый отдалённый континент, не потеряли связь с исторической родиной. В 1993 году внучка Владимира Брянчанинова Татьяна, в очередной раз просматривая старинную книгу, загорелась идеей разыскать усадьбу предков. "Розовая мечта" заставила её покинуть Австралию, перенесла через океан и привела-таки в Покровское, к порогу дома, находившегося в то время в довольно плачевном состоянии. Сейчас усадьба Брянчаниновых полностью отреставрирована, дом приведён в соответствие с его историческим обликом и открыт для посещений.

Часть 2. Архитектурная.

Двухэтажное розовое здание с мансардой, выполненное в традициях европейского классицизма, чем-то походит на загородный французский дом начала XIX века. Живописный фасад с белыми колоннами поражает воображение красотой и какой-то особенной едва уловимой лёгкостью. Лепные украшения, среди которых конские головы, боевой барабан, знамёна, шлемы, пики, мечи, напоминают о воинской славе рода Брянчаниновых, а изящная отделка внутренних помещений свидетельствует о тонком вкусе его хозяев.

В просторных высоких залах первого этажа легко и свободно дышится, в огромные, выходящие в сад окна, льётся тихий осенний свет, и кажется, что ещё немного — и в розовой столовой зазвучат приглушённые временем голоса и зазвенят бокалы...

Невозможно жить в таких стенах, обедать под такими потолками и ощущать себя маленьким человеком, пылью под колёсами истории. Наверное, бытие действительно определяет сознание.

Второй этаж дома полностью принадлежал детям. Комнаты здесь были самыми тёплыми и уютными, с невысокими потолками, специальным пространством для игр и занятий, широкими подоконниками, с которых открывался вид на семейный парк: в то время верхушки лип едва достигали окон второго этажа, и детям казалось, что они смотрят сверху на живое зелёное море, то спокойное, то шумящее и бушующее на ветру.

В мансарде располагались комнаты хозяина и хозяйки имения. Из окон своего кабинета барин видел панораму села Покровского и столбовую дорогу в губернский город, хозяйка же, выходя на свой балкончик, созерцала внутренний двор усадьбы — два взгляда, две роли, проверенная и закреплённая в веках символичность.

И, конечно же, говоря о русской усадьбе, нельзя не упомянуть о парке — главной её достопримечательности. Парк в имении Брянчаниновых был разбит на три части и ступенями-террасами спускался вниз по южному склону холма. Верхняя его часть была разбита на восемь липовых аллей, высаженных по заранее заданной схеме: пересекаясь в центре, они образовывали звезду.

От партерной клумбы у южного фасада здания начинался так называемый "прошпект" — главная аллея парка, которая тянулась через все три террасы и, постепенно сужаясь, спускалась к пруду, через который был перекинут пешеходный мостик. Известно, что Александр Семёнович Брянчанинов был хорошо образованным человеком, неплохо разбирался в музыке, живописи и литературе. При нём на скамеечки, расположенные вдоль главной аллеи, обычно выкладывали книжки, и гуляющие в парке гости и домочадцы могли запросто присесть в тени липовых крон и, раскрыв новенький увесистый томик, насладиться, например, новым романом Льва Толстого. Сейчас книг на них нет, да и скамейки не те, но образ старого парка то и дело накладывается на современный — и перед глазами нет-нет да и промелькнёт раскрытая на случайной странице книжка, забытый кем-то зонтик, оброненные на тропинке перчатки или клетка с певчими птичками, одиноко раскачивающаяся на ветру.

Вторая парковая терраса заметно отличалась от первой. Деревья здесь высаживались по большому счёту хаотично, без каких либо геометрических схем и чётких линий. Связано это было с тем, что эта часть парка отводилась под детские игры. Здесь были установлены качели, выстроены каменный грот из булыжного камня и самый настоящий садовый лабиринт, элементы которого сохранились и по сей день.

Нижняя часть сада, освобождённая от деревьев и открытая солнцу, использовалась для разведения и выращивания овощей. В самом конце сада размещались огромные оранжереи, где росли редкие цветы и зрели персики. Отсюда можно было увидеть знаменитый зверинец Брянчанинова и соседние дворянские усадьбы.

Часть 3. Эмоциональная.

Я провела в усадьбе Брянчаниновых почти весь день и за это время успела пережить самые разные эмоции. От ощущения лёгкости и собственной невесомости до самого настоящего экзистенциального ужаса. Последний то и дело накрывал меня приливными волнами во время экскурсии по некогда жилым этажам дома. Я и раньше испытывала нечто подобное, рассматривая фотографии разрушенных дворянских усадеб, но так мощно, как здесь, — никогда. Наверное, именно в таких местах и понимаешь, что такое русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Как будто наяву — сырая промозглая ночь, ветер, под которым гнутся и скрипят садовые деревья, тревожный стук в дверь, хриплый голос: "Барин, а ведь вам уходить надо, прямо сейчас — уходить". А дальше суета и хаос в комнатах, выдвинутые ящики, брошенное на пол бельё, бумаги, бумаги, бумаги... сквозняки из неприкрытых окон. Мёртвая тишина. Потом люди с холодными глазами, выносящие книжные шкафы из верхних мансардных этажей. Шкафы тяжёлые, лестницы крутые, люди спешат и сердятся. Но справляются. После них остаются только грязные разводы на полу. Им на смену приходят другие, в рабочей робе, с кистями и синей масляной краской. Они красят розовые стены, светло-бежевые стены, нежно-голубые стены в холодный синий, срезают потолочные витражи — здесь будет туберкулёзный диспансер, больным ни к чему царское убранство в палатах. Бесконечный безжалостный бег времени. И всё та же мёртвая тишина. И тот же парк, день за днём теряющий свои строгие очертания, но всё ещё живой. Дому Брянчаниновых, кстати, повезло, не будь здесь в советское время лечебницы, ничего бы не осталось. Сколько таких усадеб потеряно в пространстве и времени — не сосчитать.

Но жизнь продолжается. Каждой весной в парке расцветают синие колокольчики, каждой осенью липовые аллеи укрываются шуршащей листвой. А зимой, говорят, на месте партерной клумбы наряжают огромную новогоднюю ёлку. Мне давно не было так хорошо и спокойно, как здесь. Я давно не ощущала такой чистой гармонии с собой и миром, как в Покровском храме. Мне давно не плакалось так безутешно, как у засыпанного жёлтой листвой пруда, и очень давно не было так радостно. И мне уже хочется вернуться назад.

@темы: мир вокруг меня, музеи, другие измерения

---

05х8. Ограбление во времени.

Хорошо! Правда, очень хорошо. Я, пожалуй, тоже отключу мозг на этой неделе и думать о пятой серии не буду. И придираться к Кларе — ни-ни, и сердиться на Доктора — упаси боже, а то чувство вины за предыдущий пост и так то и дело накатывает и не отпускает.

Тем более что на этот раз всё действительно круто — а в плане того, как это сделано, особенно. Красиво. Ярко. Интересно. Стиратель суперский, история Стирателя — тоже ничего так история. И — ну правда — контейнер этот, в котором Стирателя запирали, это такая тонкая-тонкая (или толстая как шпагат?) отсылка к "Детям земли". Я всю серию ждала, что ещё чуть-чуть и окажется, что он не только в человеческий мозг забирается, но ещё и наркотиками балуется, что где-то рядом прячется человеческий детёныш, ждущий спасения. Конечно же — и к счастью — ничего этого на самом деле не случилось, наоборот — в лучших традициях "Доктора" — монстр оказался жертвой. Да и новые персонажи порадовали, даже Доктор на сей раз не уклонился от объятий, а стойко их перенёс. Впрочем, в "Ограблении..." он хороший, почти свой уже. В общем, я довольна. Главное — НЕ ДУМАТЬ! НЕ ДУМАТЬ!

@темы: Доктор Кто, сериалы

---

Поплакать. Чего-то вдруг.

@темы: Доктор Кто, сериалы

---

О небольшом расширении личного кругозора:)

Мне и самой неожиданно, что я вдруг начала всматриваться в современную русскую литературу. Что мне она как явление стала вдруг интересна. Что я признала её существование в конце концов. А то ведь думала, что есть Дина Рубина, которая уже и не совсем российский писатель, Людмила Улицкая, несколько талантливых литературных одиночек, ну и какие-то чернушные авторы, которых я не читала, но была уверена, что чернушные и всё тут. Это Быков на меня так повлиял благотворно. Мне его теперь всем навязывать хочется. Он удивительный человек, масштаб личности — невероятный. И многое из того, что он говорит и пишет я принимаю безоговорочно. Настолько близкая точка зрения, что весело становится и легко — и всем хочется рассказать. Конечно, есть вещи, с которыми я согласиться не могу — тот же Достоевский у меня совсем другой, — но даже о них он так говорит, что только за слова уважаешь. Потому что — и не любя — всегда признаёт гений того или иного писателя и его ценность. К тому же постоянно повторяющееся: "Но я могу ошибаться" — очень подкупает. В общем, Дмитрий Львович — это что-то несомненно великое. Кроме того, благодаря ему я открыла Прилепина. Тот самый случай, когда до этого "не читала, но осуждала" заранее. А ведь, если присмотреться, они совсем не похожи, разнополюсные персонажи. Даже во взглядах на литературный процесс, на значимость тех или иных персоналий — разные. Понятно, что Захар Быкову во многом уступает, масштабы не те, эрудированность опять же, да и терпимости куда меньше будет. Но вот что интересно — я его читаю и вижу ну совсем своего парня, образ такой складывается, понятный, сто лет как себе придуманный, хороший образ, настоящий, мечтаемый даже. Это как если бы вдруг зашли они оба в гости: Быкова бы я слушала и рта не раскрыла, потому что куда там рот раскрывать, а Захару бы всё-всё рассказала и, если надо, за водкой бы сбегала даже, легко. Потому что если хочется много-много думать, открывать что-то новое и удивляться каждую минуту — это к Быкову, а если что-то для сердца необходимо, если надо, чтобы тебя утешили, напомнили о том, что мир не так уж и плох, как иногда кажется, и ты — молодец, и земля, по которой ходишь, — тёплая земля, и надежда — вот она, и вера... это к Захару, это он как никто другой умеет.

При этом я ещё ни одного романа у обоих не прочитала, только публицистику, стихи и рассказы. Но стихи у Быкова — лучшие из тех, что мне встречались в последнее время, а "Грех" (который не роман вовсе, а сборник рассказов) Прилепина можно открывать и читать с любого места, особенно когда совсем плохо и на мир смотреть не хочется. Что я, кстати, и делаю время от времени.

@темы: книги, персоносфера

---

04х8. Слушай!

Что происходит?
Собственно, я сейчас буду очень противной, поэтому тем, кто любит Доктора безусловной любовью, лучше этого не читать — я никого не хочу задеть или обидеть, просто накопилось.

О том, что меня сейчас напрягает.

Сразу скажу, что серия хорошая, у меня первые впечатления были абсолютно положительными, так что если бы я о ней писала непосредственно после просмотра, я бы её хвалила. Однако сразу написать не получилось, а потом в голову полезли дикие мысли.

Во-первых, я всю неделю вспоминала моего прекрасного, чудесного Одиннадцатого, точнее то время, что он провёл на Трензалоре, то, каким он там стал, и то, как постепенно, год за годом уходила из него тьма, что сгустилась после потери Пондов. Новый Доктор ведь должен помнить всё это и быть немножко светлее тех, что были до него. Однако у нас тут всё наоборот. И на экране — усиленная версия Девятого без Розы Тайлер. Только если Девятому далек как-то сказал (серия "Далек"): "Из тебя бы мог получиться хороший далек", Двенадцатого он просто признал за своего. Двенадцатый сам по себе довольно жестокий тип и на людей ему плевать по большому счёту (в "Робин Гуде" это особенно хорошо видно), иногда кажется даже, что он напрочь лишён эмпатии. Он закрытый, застёгнутый на все пуговицы, абсолютная вещь в себе. Это почему интересно? Очередная попытка не навредить тем, кто рядом, не привязаться, чтобы не потерять, или что-то другое, ещё непонятое? Не говорю, что быть таким Доктором — плохо, нормально, и даже весело, наверное, но чего-то тут не так. Ощущение, что Моффат рисует ещё одного высокоактивного социопата, вот что меня напрягает.

Во-вторых, Клара. Её становится неоправданно много. Она и так-то была явлением с большой буквы, даже ТАРДИС когда-то помогла Доктору выбрать, хотя мы всегда считали, что ТАРДИС выбрала Доктора сама. А теперь оказывается, что без неё, невозможной девчонки, и Доктор мог бы не стать Доктором, и не получился бы из него Повелитель времени, не поговори с ним Клара однажды ночью. Не, я опять же не против, задумка интересная, просто это невыносимо — думать, что если бы не Клара... Обесценивание главного героя, вот что меня напрягает.

К тому же нам ведь вбивали — и вбили — в голову, что на закрытый в карманной вселенной Галлифрей невозможно попасть. Это ж как молитва — от зубов отлетает. Никто и никогда больше туда не попадёт. Ни в один из моментов времени. Или, стоп, про ни один из моментов времени — это к войне относится, к временной войне как явлению, вот туда — никто и никогда, ни в какой из моментов. А на Галлифрей, значит, можно — если по временной линии Доктора? И всегда было можно? Если подумать, то получается, что да. Это только Доктору нельзя было, потому как такой парадокс мог уничтожить вселенную, а кому-нибудь другому — легко. А Кларе так и вообще не привыкать входить в его временной поток и менять там что угодно на своё усмотрение. Чересчур много ей можно, Кларе — от пощёчин до изменения прошлого, вот что меня напрягает.

Ну и в-третьих, чисто техническая сторона вопроса. Мне не хватает экранного времени. Каких-то 10-15 минут ещё. В восьмом сезоне это ощущается особенно остро. Только дело доходит до самого важного, как бах — и конец. Очень напрягает.

P.S. Я знаю, что в процессе размышлений моё мнение может измениться. Со временем многое меняется, переоценивается, обретает новую плоть и кровь. Так уже было, и будет наверняка.

@темы: Доктор Кто, сериалы, попытка осмысления

---

"Преступление и наказание". (Великобритания, реж. Джулиан Джаррольд)

Это, конечно, не совсем Достоевский, каким мы его знаем. Скорее более мягкая его версия, без того тотального сумасшествия, что царит в романе. Безумие, конечно, есть, но тут оно в меру, настолько насколько и должно быть в заданной системе координат. И червоточины, те самые "трихины", которыми у Фёдора Михайловича заражены все герои романа, здесь не так кровоточивы, они даже лечению поддаются в принципе. И персонажи поэтому кажутся чище, и, знаете, это даже хорошо, потому что вряд ли бы я сейчас вынесла четыре часа истинного Раскольникова, истинной Сонечки и Дуни — которая у Достоевского "зверок хорошенький", а у Джаррольда — просто отважная и самоотверженная девушка. Да и все остальные здесь — люди, а не ходячие идеи, и потому они понятны и вызывают сопереживание. Даже мерзавец Свидригайлов вполне себе человеческий персонаж, и ему посочувствовать можно.

При этом действие разворачивается в самых настоящих, буквально пропитанных Достоевским декорациях — тут и душные улицы, заполонённые неприятными людьми, и страшные петербуржские дворы-колодцы, и комнаты-шкафы, комнаты-гробы, клети и людские загоны. Жарко, липко, грязно и тесно — не продохнуть, не вырваться, не сбежать. В такой атмосфере и рождаются чудовищные идеи, гибнут старухи-процентщицы, одарённые студенты сходят с ума, а юные девушки выходят на площадь и выставляют себя на продажу. Всё как надо, так что — аплодисменты. Которых по праву заслуживают и актёры. Потому что наблюдать за ними — за всеми — сплошное удовольствие. Фильм снят крупными планами, в кадре лица, руки, плечи: эмоции — в уголках губ, в глазах, в наклонах головы, в сжатых или расслабленных пальцах, напряжение — в позвоночнике, жалость и нежность — в локтях и запястьях... всё продумано и сыграно, ничего лишнего, фальшивого — тоже ничего. Единственный момент, вызывающий улыбку, это финальная сцена, где несчастные каторжники на лесоповале по колено в болоте валят русские берёзки. Что поделать, должно же быть в зарубежном кино о нас что-то нас забавляющее. И хорошо, что есть, ибо в нас должна оставаться загадка, нечто непостижимое и им недоступное.

Ну и о главном герое. Точнее о том, каким он получился у Симма, потому что о самом-то Раскольникове мы и так знаем. Моё убеждение в том, что в фильме герои чище и человечнее, чем в романе, к нему относится, наверное, в первую очередь. В нём есть и внутренняя смелость, и уверенность в себе, и ясность по отношению к окружающим. Сдвинутости на своей теории меньше, зато сочувствия к близким больше. Он их по-настоящему любит — и этим подкупает. И мне такой Раскольников, в отличие от оригинала, нравится. Я его понимаю даже. И когда он деньги отдаёт Катерине Ивановне — он их отдаёт только потому, что помочь хочет, и когда Соню в свою квартиру, где мать и сестра, приглашает — делает это потому, что искренне считает Соню достойным человеком, и когда Свидригайлову угрожает смертью, если тот Дунечку тронет, — угрожает в открытую, от всей души и с полной уверенностью в том, что так и поступит, — в общем без позёрства всё, без надрыва-надлома-придури, по-честному и по-человечески. Можно сказать, конечно, что такой подход несколько упрощает содержание романа, но, положа руку на сердце, кому из нас, читая Фёдора Михайловича, не хотелось бы его слегка упростить? Мне, со всей моей болезненной к нему любовью, очень даже хотелось временами. Так что Раскольников здесь хороший. И Джон (ах Джон, не переставай, никогда не переставай меня удивлять) на высоте. У меня, естественно, был в голове свой образ — такой, знаете, высокий, худой, бледный юноша, с острыми чертами лица, с тонким пересохшим ртом и длинными дрожащими пальцами, прячущий лихорадочный блеск в глазах под грязными волосами... И уж кого кого, а Симма в его роли я с трудом представляла. А теперь другого Раскольникова с ещё большим трудом представляю. Потому что Джон во что угодно впишется, да так что все шаблоны сломает и сиди потом хлопай глазами. И это не потому что я его люблю, а потому что так и есть на самом деле. Я не предвзята, разве что самую малость

А его петербуржская фотосессия мне даже больше фильма нравится. Кажется, я всё-таки проговорилась, и теперь всё выше написанное можно подвергнуть сомнению. Ну и пусть. Я не обижусь.

Симм. Не Раскольников.

@темы: фильмы, сериалы, попытка осмысления

---

"Обещание на рассвете". Ромен Гари.

Красивая история о большой любви. Местами нежная и трогательная, местами страшная и трагичная. Неоднозначная и не требующая однозначности. Неторопливая, размеренная, продуманная и выстроенная с ни на минуту не ослабевающим вниманием к мельчайшим деталям, тончайшим оттенкам чувств и эмоций, проникнутая ненавязчивым юмором и лёгкой авторской самоиронией. История об отношениях матери и сына, автобиографичная и потому интересная вдвойне.

В центре повествования осмысление уже сложившимся взрослым человеком своего детского и юношеского опыта, взросления и становления характера. Грусть и скорбь, одиночество и горечь утраты, попытка вырваться из-под гнетущего материнского надзора и при этом остаться рядом, жалость и нежность, стремление достичь заданной матерью планки и душевное самоистязание — россыпь самых противоречивых чувств и взаимоисключающих понятий, разноцветная мозаика, складывающаяся в цельную картину — всё это "Обещание на рассвете".

Главная героиня романа — Нина — натура неординарная и противоречивая. При первом знакомстве она кажется безгранично одинокой и глубоко несчастной женщиной, потерявшей смысл жизни и подменившей его всепоглощающей любовью к сыну, безумной, удушающей, доведённой до абсурда любовью, не любовью даже — жаждой постоянного, ежеминутного обладания, присутствия в жизни ребёнка, в его душе, в его сознании. И мальчика, оказавшегося под её тяжёлым крылом, по-настоящему жаль, но это — только вначале. Чем больше рассказывает Ромен Гари о своей матери, чем глубже заглядывает в свою и её душу, тем сложнее становится образ, тем больше различных эмоций он вызывает. И вот уже раздражение сменяется восхищением, а непонимание уступает место самому что ни на есть искреннему принятию и осознанию, что во многом Нина была права и многое делала правильно. Несгибаемая сила духа и воля к жизни, способность разглядеть в своём маленьком сыне будущего героя и великого человека, неистребимая вера в его способности и неоткрытые пока таланты, убеждённость в том, что все её поступки служат приближению к главной цели и уже потому не напрасны, — вот то, что вызывает глубокое уважение и в какой-то степени даже преклонение перед этой странной женщиной.

Поэтому и не удивительно, что весь роман по большому счёту дань памяти матери, желание запомнить и увековечить её на книжных страницах живой, наивной, взбалмошной, эгоистичной, самоотверженной, любящей — разной. И, по моему скромному мнению, у Гари это отлично получилось.

@темы: книги, попытка осмысления

---

"Невеста ветра". Наталия Осояну.

Если вам вдруг захочется окунуться в неспешную красивую историю, полную тайн и загадок, походить под парусами живых кораблей, полетать под облаками с человеком-птицей, свести знакомство с необычным пиратом и его весёлой командой, почувствовать в волосах ветер, морскую соль — на губах, а в душе — непонятную тревогу, добро пожаловать в мир, созданный Наталией Осояну. Как, впрочем, и если захочется вдруг чего-то нового, но в проверенных временем и другими хорошими историями декорациях, добро пожаловать тоже. Потому что практически всё, описанное на страницах "Невесты ветра", где-то когда-то было, но, как ни странно, в этом конкретном контексте воспринимается свежо и всё равно что с нуля. А дело тут в том, что со всеми сквозными для фэнтези образами Осояну работает серьёзно, наполняя каждый из них уникальными деталями и собственным смыслом. В результате складывается удивительная и неповторимая картина, узнаваемая, но при этом ранее не встречавшаяся. И проваливаешься в неё — с головой.

Да и как не провалиться, когда тут секрет на секрете: поворачиваешь ключик, открываешь сундучок — а в нём ещё один и тоже с ключиком. И в самом мироздании секрет, в мифологии мира — загадка, каждый персонаж со своим секретом, и пожелтевшая от времени карта, открывающая путь к магическому сокровищу, тоже хранит тайну. Поэтому и читать "Невесту ветра" — всё равно что снимать вуали с таинственной незнакомки, какой она окажется — неизвестно, но сам процесс интригует и захватывает. К тому же автор на протяжении всей книги интригу старательно поддерживает, передавая право голоса то одному, то другому персонажу, то увлекая читателя в прошлое, то возвращая в настоящее, откуда тонким, едва заметным пунктиром намечается путь в будущее.

В целом же получается в меру лёгкое созерцательное чтение, местами почти медитативное, и торопиться, кстати, никуда не хочется, потому что история красива сама по себе, а героев хочется узнать как можно лучше, до того как с ними начнут происходить разные неприятные вещи (а они наверняка будут, потому что в конце первой книги мы всё ещё в начале путешествия — такой вот парадокс, ничего, как ни странно, опять же не портящий). К тому же, пока "Невеста ветра", хранимая своим капитаном и заботливо охраняющая его самого, набирает ход, можно спокойно запрокинуть голову вверх и просто смотреть на звёзды.

P.S. Ещё один пример нашего фэнтези, хорошо и качественно написанного, но, как обычно и бывает в таких случаях, до конца не изданного.

@темы: книги, попытка осмысления

---

"Рога". Джо Хилл

Блаженны плачущие, ибо они получат по яйцам, как только придут в себя. Этого нет в Библии, а надо бы записать. (с)


Я хотела начать с другого. С того, что жизнь даёт нам не то, чего мы больше всего хотим, а то, что нам на самом деле необходимо. Однако пока собиралась, а собиралась я несколько дней, слова о плачущих, получающих рога в момент прозрения, сожгли меня заживо. Правда, не совсем понятно, насколько пьяный Иг Перриш пришёл в себя под деревом скорби, но раз смог вернуться в место, где ему однажды было по-настоящему хорошо, значит — пришёл. Туда, куда надо. И получил — то, что нужно.

Иг Перриш — это такой ангел в человеческом обличии; когда-то обожжённый солнцем мальчишка, пропитанный всеми мыслимыми и немыслимыми мальчишескими закидонами, чуть позже — молодой человек, чистый насколько можно быть чистым в юности, влюблённый и любимый. Способность любить — наверное, главная способность Ига. Мать, отец, бабушка, брат, лучший друг, девушка — Игги любит всех и безусловно, не задумываясь и не вдаваясь в размышления о том, кто они на самом деле, его близкие и любимые. Он и представить себе не может... А, как сказал в одном из своих романов Стивен Кинг, нас наказывают именно за то, чего мы не можем себе представить. Нас в это невозможное окунают с головой, и держат, держат, держат, пока лёгкие не начнут разрываться на части и кровь не пойдёт горлом — чтобы представили, со всеми невозможными подробностями. А потом отпускают на все четыре стороны — на Дьюма-Ки, например, или в неприбранную квартиру нелюбимой подружки, где прогорклые пончики соседствуют с утренним шоу, а на полу валяется грязное бельё. В худшем случае у нас переломаны кости, в лучшем — на голове вырастают рога. Последние, впрочем, никакая не радость, удовольствие от них весьма сомнительное, физической силы они не прибавляют, манипулировать людьми позволяют с большой натяжкой, и единственный плюс от них — возможность узнать, о чём думают те, кто рядом. Та ещё привилегия, если честно. Потому что нет ничего хуже такого знания. Если только не острая необходимость.

У Ига необходимость самая что ни на есть острая: он год назад потерял любимую девушку, ходит в главных подозреваемых и до сих пор не знает, что тогда произошло. Так что рога ему в самый раз, в пору и как по нему шиты. Только... это ведь последнее, самое отчаянное и самое безнадёжное средство. Потому безнадёжное, что после него спасения уже не будет, жизни под солнечным небом, мира, распахнутого навстречу, — ничего не будет. Только треск объятых пламенем деревьев, только огонь, только дым. Нельзя так просто стать дьяволом и остаться человеком.

Джо Хилл написал потрясающий роман. По накалу, по внутреннему напряжению, по силе эмоционального воздействия — один из лучших романов в своём жанре, где два главных смысловых пласта — мистический и психологический — уравновешены и пребывают в гармонии от начала и до самого конца. Первый, кстати, мистический пласт, прописан в лучших традициях мировой литературы, и плевать, что во многом это повторение пройденного, что Мефистофель всегда Мефистофель, а последняя сцена романа, где Игги и Меррин навещают засыпающего Терри, чертовски напоминает то, как Мастер и Маргарита приходили когда-то к постели Ивана Бездомного. И говорить здесь о Боге и Дьяволе, о том, кому из них проще дозвониться и чья телефонная линия всегда свободна, дело неблагодарное, так что не будем. Впрочем, и вдаваться в психологическую подоплёку истории тоже особо не хочется, потому что об этом лучше всё-таки прочитать. Тем более что написано на самом деле круто — жёстко, грубо, безжалостно, мучительно — до слёз, прекрасно — до слёз же.

Кстати, я озадачилась ещё и психиатрической стороной вопроса, точнее — посттравматической. Правда, интересно, если пробить чем-нибудь острым правую часть головы — что там повредится в мозгу, какие его части выключатся? (У Кинга в "Дьюма-Ки", например, постравматический синдром очень хорошо описан. Джо Хилл в медицинские дебри не уходит, но понятно же, что всё это неспроста. И вилы как сквозной образ не зря там.) Но это в порядке отступления и из-за собственной лени вопрос, поищу, конечно, сама.

А возвращаясь к истории, хочется ещё вот о чём сказать. "Рога" — отнюдь не весёлое и не позитивное чтение, и язык, которым роман написан, смачный такой язык, сплошные перец и соль, так что особо чувствительным натурам лучше подготовиться заранее. Тем же, кто любит Стивена Кинга, например, текст должен понравиться. Нет, я вовсе не хотела их сравнивать, но избежать хоть какого-то упоминания оказалось невозможно. Потому что, как ни крути, Джо Хилл достойный сын своего отца, влияние и присутствие последнего на страницах "Рогов" ощущается самым натуральным образом.

@темы: книги, попытка осмысления

---

Баллада о чёрством куске. Владимир Лившиц.

По безлюдным проспектам оглушительно звонко
Громыхала на дьявольской смеси трёхтонка.
Леденистый брезент прикрывал её кузов —
Драгоценные тонны замечательных грузов.

Молчаливый водитель, примёрзший к баранке,
Вёз на фронт концентраты, хлеба вёз он буханки,
Вёз он сало и масло, вёз консервы и водку,
И махорку он вёз, проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.
Был он худ. Был похож на голодную птицу.
И казалось ему, что водителя нету,
Что забрёл грузовик на другую планету.

Вдруг навстречу лучам — синим, трепетным фарам
Дом из мрака шагнул, покорёжен пожаром.
А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито,
Снег летел, как мука, — плавно, медленно, сыто...

— Стоп! — сказал лейтенант. — Погодите, водитель.
Я, — сказал лейтенант, — здешний всё-таки житель.
И шофёр осадил перед домом машину,
И пронзительный ветер ворвался в кабину.

И взбежал лейтенант по знакомым ступеням.
И вошёл. И сынишка прижался к коленям.
Воробьиные рёбрышки... Бледные губки...
Старичок семилетний в потрёпанной шубке...

— Как живешь, мальчуган? Отвечай без обмана!.. —
И достал лейтенант свой паёк из кармана.
Хлеба чёрствый кусок дал он сыну: — Пожуй-ка, —
И шагнул он туда, где дымила «буржуйка».

Там — поверх одеяла — распухшие руки,
Там жену он увидел после долгой разлуки.
Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечи
И в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.
Был мальчишка в отца — настоящий мужчина!
И, когда замигал догоревший огарок,
Маме в руку вложил он отцовский подарок.

А когда лейтенант вновь садился в трёхтонку:
— Приезжай! — закричал ему мальчик вдогонку.
И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито.
Он летел, как мука, — плавно, медленно, сыто...

...Грузовик отмахал уже многие вёрсты,
Освещали ракеты неба чёрного купол,
Тот же самый кусок — ненадкушенный, чёрствый —
Лейтенант в том же самом кармане нащупал.

Потому что жена не могла быть иною
И кусок этот снова ему подложила.
Потому что была настоящей женою.
Потому что ждала. Потому что любила.

Грузовик по мостам проносился горбатым,
И внимал лейтенант орудийным раскатам,
И ворчал, что глаза снегом застит слепящим,
Потому что солдатом он был настоящим.

1942

@темы: на память, люди хотят поэзии

---

3х08. Робот из Шервуда

Ура! После третьей серии мне не пришлось пересматривать эпизод со звонком Доктора с Трензалора. А это очень хороший знак, потому что я привыкаю. И к бровям, и к седине, и к резкой угловатости Двенадцатого, и к его мнимой неэмпатийности. Он, конечно, тот ещё тролль, но Доктор на то и Доктор — он целые расы троллит, так что романтично настроенному разбойнику из Шервудского леса ещё повезло. Тема с Робин Гудом, по моему, вообще беспроигрышный вариант, я бы сама не отказалась прикоснуться к этой легенде, да и воплощении истории на экране получилось весьма удачным. Красивые предосенние пейзажи, гармоничное сочетание красок в кадре, Доктор, пробующий мир на зуб, дабы убедиться в его подлинности, милашка Клара, натянутые луки, космические роботы и шутки, от которых смешно. В общем, здорово, весело, ярко. Я довольна!

P.S. Ещё бы сквозных ниточек побольше, чтобы к следующим сериям тянулись, и совсем хорошо.

@темы: Доктор Кто, сериалы

---

"Я, робот". Айзек Азимов

Есть в рассказах Азимова какое-то магическое очарование. Возможно, от того, что истории о роботах сами по себе на удивление человечны, и проблемы, которых они касаются, — из области слишком человеческого. Ведь даже три всем известных закона роботехники, как было точно подмечено в одном из рассказов, совпадают с основными принципами большинства этических систем, существующих на Земле. И мир роботов, живущих бок о бок с людьми и подчиняющихся этим законам, не так прост, как может показаться на первый взгляд. Потому что перед нами не пустые равнодушные машины, а создания глубокие и интересные, в чём-то даже непредсказуемые, несмотря на заложенные в них программы, и часто — развивающиеся, внутренне растущие на наших глазах.

Они могут быть преданными няньками и послушными слугами, свихнувшимися фанатиками, создающими собственную религию, и одержимыми безумцами, способными преступить первый закон ради достижения цели, они мечтают и грезят, размышляют и пишут истории, изо всех сил пытаются понять людей, а поняв — разочаровываются. Они спасают нам жизни и планируют захватить мир, избавив его от нас, гордятся своим интеллектуальным превосходством и отчаянно хотят стать такими, как мы, — живыми и смертными. Они противоречивы, и отношение к ним не может быть однозначным. Вопрос о том, не уничтожит ли человека его искусственно созданное детище, не раз встаёт на страницах рассказов Азимова. И страх перед разумными машинами, порождающий дискриминацию последних, в принципе понятен. Как понятна и человеческая неприязнь к тем, кто умнее и во многом лучше нас самих. И люди у Азимова, хотя и прописаны не столь тщательно, как роботы, вызывают не менее противоречивые эмоции.

В природе своей человечество будущего ни чем не отличается от человечества сегодняшнего — люди так же подвержены различным фобиям и заблуждениям, они так же одиноки и так же несчастны. Им по-прежнему хочется быть любимыми, и порой эта жажда "нужности" кому-нибудь, находящая удовлетворение только в общении с роботом, приводит к страшным и непоправимым последствиям. И такие рассказы-предостережения, как "Братишка" например, пробирают до костей и пугают по-настоящему. Как и истории о детях, предпочитающих общение с машинами общению живому. И пусть человек не может отказать себе в радости сотворения нового мира, об осторожности он тоже никогда не должен забывать. И бояться в этом случае — более чем нормально.

@темы: книги, попытка осмысления

---

02х8. Внутрь далека

Мне так жаль, но я — Клара. Я смотрю и не вижу. И поэтому мне надо снова и снова возвращаться в тот самый момент, когда Доктор звонит с Трензалора и просит поверить. Поверить в него нового, в то, что всё в порядке, и в то, что он — соскучился. В последнее я, кстати, верю, в остальное — не очень.

СПОЙЛЕРЫ!

А с Двенадцатым у нас что? Двенадцатый у нас пока — хороший далек. Он троллит Клару и ради спасения многих допускает гибель одного. Что ж, то, что у последнего таймлорда есть тёмная сторона, — давно не новость, и ненависть его, и душевные терзания нам знакомы. Впрочем, этот всё-таки пожёстче будет. Он категоричнее и холоднее своих предшественников, и вторых шансов людям не даёт. Солдатам не место в ТАРДИС — и нечего тут. А девушку было искренне жаль, между прочим. Десятый однажды тоже не взял с собой девчонку-авантюристку, но он тогда уже жил с ощущением конца времени, ему простительно. Кстати, будущего Клариного парня, того, что бывший солдат и школьный учитель, наверняка взять придётся, вот и посмотрим тогда.

Теперь собственно о далеке. В пятом сезоне Одиннадцатый тоже с ним заново знакомился, и до чего же круто это было! Но то было знакомство внешнее, скажем так в цвете, а здесь — внутреннее, хотя чего мы там внутри не видели? Путешествие к центру ТАРДИС опять же круче выглядело. Нет, идея хорошая, не спорю, и сделано всё на пятёрку, просто... жаль далека, он ведь почти принял красоту вселенной, почти отказался от жажды разрушения, если бы не Доктор с его ненавистью... Что-то всех мне жаль сегодня, кроме Доктора. Даже Клару, которая не такая уж и старушка, как Доктор описал. Может быть, оттого, что память о Трензалоре ещё жива, и последний подвиг Одиннадцатого до сих пор отзывается внутри и заживать — отказывается. Чистая ясная ненависть после того, что было... возможна ли в принципе? Что-то я в неё с большим трудом верю. А может, и не верю вообще.

У далеков, кстати, набор боевых "кричалок" расширился — приятный бонус однако.

Ну и главная загадка сезона — некто Мисси — снова мелькнула на экране. К войне она что ли готовится за чашечкой чая? И где он, её рукотворный рай для несчастных, пострадавших от столкновения с Доктором?

В сухом остатке вроде бы и неплохо всё, и намечается кое-что интересное... но вот беда — не цепляет. Пока не цепляет.

@темы: Доктор Кто, сериалы

---

30 days book challenge. Бонус.

Как же не упомянуть о любимых книгах, которые остались за рамками флешмобных заданий? То есть нигде "не всплыли". Обидно же. Так что — отдельным постом, в порядке спама.

Сначала те, что в числе любимых давно и прочно.

Понятно, что книжки в подбороке получились очень и очень неравноценными, но со мной так бывает, и "Жизнь взаймы" Ремарка, которую, наверное, вполне заслуженно считают не самым лучшим его романом, я читала с таким же упоением, как "Илиаду" и "Одиссею" Гомера. Впрочем, не будь двух последних, что было бы с мировой литературой и была ли бы она вообще? А Гомер, да, на долгие годы сформировал круг моих литературных пристрастий и увлечений. Любовь к Кристе Вольф , например, выросла отсюда же. Правда, со временем мне удалось переосмыслить и переоценить то, о чём она писала в той же "Кассандре". Я уже не влюблена в её идеи и трактовки, и давно не считаю Ахилла "скотом и убийцей" (точнее понимаю, что он не только это), юношеский максимализм остался в прошлом. Но романы Вольф всё равно классные!

И даже сейчас при встрече с книгой, где есть отсылка к древнегреческому мифу, я испытываю волнение, и тревогу, и радость узнавания, и восторг.

Что касается "Маленького принца", то к нему я тоже отношусь как к Истории всех историй, и люблю его безгранично. Как и "Повесть о Сонечке" М. Цветаевой, гениальнейший роман, лучшее что написано по-русски о начале ХХ века вообще.

А Керуак с его "Бродягами" — это ещё один привет юности, с её смешным бунтом против мира, привет Холдену и Симору Глассу, рюкзакам и кедам, и одной моей самой-самой любимой компании...

Теперь те, что встретились и полюбились сравнительно недавно.

"Порою нестерпимо хочется" ("Порою блажь великая") должна была обязательно попасть в одно из флешмобных заданий, я и так и сяк пыталась её пристроить, но нет же! Что в принципе и неудивительно, потому что настолько мощная, масштабная и прекрасная вещь ни в какие рамки поместиться не может. Отчаянная книга, из-под обложки которой доносится рёв бензопил и треск сваленных на землю деревьев, пронзительная и бесконечно печальная. А рядом с ней "Мир глазами Гарпа" ("Мир по Гарпу"), тонкий ироничный роман, где смеёшься взахлёб, смеёшься, смеёшься и вдруг понимаешь, что заходишься от рыданий... и где та грань, что отделяет смешное от грустного, — непонятно.

Ну и куда теперь без Кинга и фэнтези? Поэтому — "Оно", единственная книга, которую я положила в чемодан, уезжая из Сургута. Кстати, это ведь как с необитаемым островом, точно! Если бы в то время меня отправили робинзонить куда-нибудь на край света, со мной бы поехало "Оно". Вот вам пожалуйста, в мире столько прекрасных книг, а я бы взяла именно эту. У меня вообще-то была с собой читалка, но факт остаётся фактом.

Что касается "Героя...", то тут разговор особый. Когда перечитывала его этой зимой, удивлялась тому, насколько просто и даже местами грубо он написан, но, когда открываешь его в первый раз, шероховатостей этих совсем не замечаешь. Потому что История великолепна, работа с мифом превосходна, ну и Гермий — печаль моя. К слову, я и "Одиссея" у Олди люблю, за одним-единственным исключением — никак не могу простить им Ахилла. Кристе Вольф Ахилла прощаю, а Олди, у которых он герой всё-таки, простить не могу: не нравится мне эта тема с Малышом, недоумение вызывает и раздражение. Хотя вот это прекрасно: "Малыш уходил от долгожданного покаяния, повернувшись спиной, уходил прочь, без движения стоя на валу и глядя в поле <...> он стоял, а мнилось, что уходит вверх.
Просто вверх.
Внизу безраздельно царила война. Убивая, умирая и вновь возвращаясь. Малыш стоял долго. Он стоял вечно, а потом закричал. Небо действительно упало на колени. Раскололось. Брызнуло ужасом".

И это: "Малыш стоял на криках. На бешенстве. На упоении боем. А бог — на башне. Малыш — на обожании и восторге. На ужасе. А бог — просто на башне. Малыш попирал воздух, которым дышала война и который сам был войной; малыш стоял на войне, а бог — просто на башне, но дороги не уступал".

И это тоже: "Впервые Одиссей видел, как человек становится богом.
По полю к сыну Пелея уже мчалась его колесница — пустая, без возницы. То ли кони сами учуяли хозяина, то ли... Не важно. Сейчас это было уже не важно.
Неуязвимый Ахилл, новый бог Войны, вновь вышел в поле.
И мы вцепились в войну зубами".

Но "Герой..." мне всё-таки ближе.

А о "Доме на краю света" и "Книге Джо" я, кажется, всё-таки упоминала.

В целом же мне было интересно — что-то вспомнить, о чём-то подумать, чего-то узнать, и заприметить, кстати, интересных книжек на будущее.

И — с нетерпением жду кинофлешмоба от  Antresolina

@темы: книги, 30 days book challenge

---

День 30, последний. Моя любимая книга на все времена.

Я так не играю. Не Новый Завет же называть здесь! Что-то сродни вопросу: "Книга, которую вы бы взяли с собой на необитаемый остров". Я как-то писала об этом олимпиадное сочинение в школе, ну да — оно было о Новом Завете.

Круг чтения определить намного проще. Причём ясно, что даже он не навсегда. В детстве я читала Дюма и Жюль Верна, потом советскую прозу, многотомные семейные саги типа "Пряслиных" и "Вечного зова", Бондарева, Воробьёва, Василя Быкова, Виктора Некрасова, Бориса Васильева, Астафьева, Леонида Леонова и Валентина Распутина (наверняка забыла упомянуть кого-то очень важного и любимого). Ещё позже и довольно долго — исключительно русскую классику. На последних курсах института для себя — опять же исключительно — зарубежку, и тоже классику, лишь слегка, программно задевая ХХ век. А потом — контркультурную прозу, американских битников, всё "ненормальное", с кровью и потом. С недавних пор в круг моих книжных интересов вошли фантастика и фэнтези, раньше книжки этих жанров, конечно, читались время от времени, но относилась я к ним как к чему-то лёгкому, развлекательному, чтобы отдохнуть, и лишь недавно начала воспринимать как литературу.

Естественно, в каждом из этих пластов есть и любимые авторы, и любимые книги. Однако одной-единственной на все времена — нет. Наверное потому, что все времена — разные.

@темы: книги, 30 days book challenge