Ночью на западном берегу пролива мы ловили креветок и черепах, забыв о кораблях неприятеля.©
— Во время сражения мы живы, как никогда.
— А после — как никогда мертвы...
Так начнём же битву за мир!
И вот она — война. Апофеоз хаоса. Главный болевой узел истории, намертво затянутый на шее читателя, вовлечённого и погружённого в мир Нового света так, что дальше, кажется, уже некуда. Однако, это только кажется так. На самом деле мы не всё ещё увидели, не со всем соприкоснулись и не дошли ещё до самого края. Помните геноцид коренного населения планеты? Помните груды трупов, спеклов, заклеймлённых Тоддом и Дейви? Помните 1017-го, вытащенного мальчиком, не умеющим убивать, из-под изуродованных тел себе подобных? Отпущенного на свободу 1017-го помните? Радость Тодда, счастье Тодда при мысли, что хоть один, но выжил? И ненависть в глазах 1017-го, чёткую картинку, где он поднимает ружьё и стреляет, стреляет, стреляет в мальчика, который... которого, в общем, аборигены зовут Ножом и считают сами понимаете кем.
1017-й, он особенный, он принадлежит к тем, кого аборигены оставили в качестве заложников Бездны и подтверждения мирного договора в той, самой первой войне между переселенцами и коренным населением планеты. Бездна — это мы, люди, между прочим. Аборигены — Земля. Наши пленники — Бремя. Шикарные определения, правда? Их даже объяснять не надо, всё и так ясно. Как ясно и то, что люди бездны не просто победили когда-то, они принесли в прекрасный и добрый мир свою вечную вражду и ненависть, свою неиссякаемую тягу превращать сказочно красивые и удобные для жизни земли в помойку, а тех, кого не хватает желания понять, — в зависимых и безголосых существ, лишённых не только свободы, но и памяти. Памяти и способности мыслить, чувствовать и сопротивляться. Те, первые переселенцы, гуманные и хорошие в общем-то люди, совершили страшнейшее по своей природе преступление, а пришедший им на смену мэр Прентисс всего лишь завершил начатое. Поставил точку и развязал войну. Последнюю войну между Землёй и Бездной.
Хотите узнать, как это выглядит с другой, "не нашей" стороны? Пожалуйста. Мальчик, не умеющий убивать, отпустил 1017-го, и 1017-й снова обрёл голос. Теперь он — третье действующее лицо, и его крик, исполненный ярости и жажды мести, буквально врывается на страницы романа и глушит, глушит, глушит все остальные голоса. А история становится ещё сложнее, страшнее и серьёзнее.
Патрик Несс не сбавляет оборотов; он, напротив, наращивает их от книги к книге, погружая героев во всё более и более запутанные ситуации, раз за разом подвергая сомнениям их принципы и внутренние установки, заставляя делать выбор там, где его, кажется, и нет вовсе. Мир не делится на чёрное и белое, мир — это смешение красок, миллион едва уловимых оттенков, и нет никакой уверенности в том, что его несмолкающая ни на минуту полифония однажды не разорвёт тебя в клочья. Как нет и убеждённости в том, что в душе самого распоследнего злодея — только тьма и ничего больше. И прежде чем встать лицом к океану как к истине в последней инстанции, героям снова придётся бежать и ползти, обливаться потом и кровью, видеть, как гибнут невинные и, зная об этом, всё равно нажимать и нажимать на красные кнопки...
Потому что иногда весь мир с его кричащим многоголосием сосредотачивается в одном человеке, и этим себя оправдывает.
"Война хаоса" — самая страшная, самая горькая и самая прекрасная книга во всей трилогии. Правильная и честная, открытая и открывающая новые горизонты, пути и возможности, дарующая утешение и, наконец-то, надежду. Надежду на спасение и счастье. Потому что среди миллионов плачущих и смеющихся голосов обязательно найдётся один, тот, что будет звать и ждать, несмотря ни на что, тот, что никогда не предаст и не оставит, — голос настоящей Любви.
Отзыв на Лайвлиб.
— А после — как никогда мертвы...
Так начнём же битву за мир!
И вот она — война. Апофеоз хаоса. Главный болевой узел истории, намертво затянутый на шее читателя, вовлечённого и погружённого в мир Нового света так, что дальше, кажется, уже некуда. Однако, это только кажется так. На самом деле мы не всё ещё увидели, не со всем соприкоснулись и не дошли ещё до самого края. Помните геноцид коренного населения планеты? Помните груды трупов, спеклов, заклеймлённых Тоддом и Дейви? Помните 1017-го, вытащенного мальчиком, не умеющим убивать, из-под изуродованных тел себе подобных? Отпущенного на свободу 1017-го помните? Радость Тодда, счастье Тодда при мысли, что хоть один, но выжил? И ненависть в глазах 1017-го, чёткую картинку, где он поднимает ружьё и стреляет, стреляет, стреляет в мальчика, который... которого, в общем, аборигены зовут Ножом и считают сами понимаете кем.
1017-й, он особенный, он принадлежит к тем, кого аборигены оставили в качестве заложников Бездны и подтверждения мирного договора в той, самой первой войне между переселенцами и коренным населением планеты. Бездна — это мы, люди, между прочим. Аборигены — Земля. Наши пленники — Бремя. Шикарные определения, правда? Их даже объяснять не надо, всё и так ясно. Как ясно и то, что люди бездны не просто победили когда-то, они принесли в прекрасный и добрый мир свою вечную вражду и ненависть, свою неиссякаемую тягу превращать сказочно красивые и удобные для жизни земли в помойку, а тех, кого не хватает желания понять, — в зависимых и безголосых существ, лишённых не только свободы, но и памяти. Памяти и способности мыслить, чувствовать и сопротивляться. Те, первые переселенцы, гуманные и хорошие в общем-то люди, совершили страшнейшее по своей природе преступление, а пришедший им на смену мэр Прентисс всего лишь завершил начатое. Поставил точку и развязал войну. Последнюю войну между Землёй и Бездной.
Хотите узнать, как это выглядит с другой, "не нашей" стороны? Пожалуйста. Мальчик, не умеющий убивать, отпустил 1017-го, и 1017-й снова обрёл голос. Теперь он — третье действующее лицо, и его крик, исполненный ярости и жажды мести, буквально врывается на страницы романа и глушит, глушит, глушит все остальные голоса. А история становится ещё сложнее, страшнее и серьёзнее.
Патрик Несс не сбавляет оборотов; он, напротив, наращивает их от книги к книге, погружая героев во всё более и более запутанные ситуации, раз за разом подвергая сомнениям их принципы и внутренние установки, заставляя делать выбор там, где его, кажется, и нет вовсе. Мир не делится на чёрное и белое, мир — это смешение красок, миллион едва уловимых оттенков, и нет никакой уверенности в том, что его несмолкающая ни на минуту полифония однажды не разорвёт тебя в клочья. Как нет и убеждённости в том, что в душе самого распоследнего злодея — только тьма и ничего больше. И прежде чем встать лицом к океану как к истине в последней инстанции, героям снова придётся бежать и ползти, обливаться потом и кровью, видеть, как гибнут невинные и, зная об этом, всё равно нажимать и нажимать на красные кнопки...
Потому что иногда весь мир с его кричащим многоголосием сосредотачивается в одном человеке, и этим себя оправдывает.
"Война хаоса" — самая страшная, самая горькая и самая прекрасная книга во всей трилогии. Правильная и честная, открытая и открывающая новые горизонты, пути и возможности, дарующая утешение и, наконец-то, надежду. Надежду на спасение и счастье. Потому что среди миллионов плачущих и смеющихся голосов обязательно найдётся один, тот, что будет звать и ждать, несмотря ни на что, тот, что никогда не предаст и не оставит, — голос настоящей Любви.
Отзыв на Лайвлиб.